НОВОСТИ ФЕСТИВАЛЯ «РУССКОЕ ЗАРУБЕЖЬЕ»

День второй

Второй день кинопоказов открылся короткометражной игровой лентой «Царевич» режиссера Жоффруа Фожерола.

Фильм о последних часах жизни членов царской семьи в Екатеринбурге в 1918 году и о непростом выборе, выпавшем на долю одного из них.

К разлученному с семьей и содержащемуся отдельно цесаревичу Алексею приставлен верный человек. Наследник узнает о приближении Белой армии, которая может спасти августейших особ. Неожиданно ему выпадает возможность бежать и скрыться: надзор за ним не столь суров, как за другими членами императорской фамилии, поскольку наследник тяжело болен и может передвигаться только в инвалидном кресле. Однако цесаревич хочет предупредить семью – он не может бросить родных на произвол судьбы. Вполне возможно, они сумеют спастись вместе. И вот тут, как всегда, перед героем встает дилемма. Нравственный выбор. Между долгом и чувством (страной и семьей). Если он сумеет бежать и присоединиться к Белой армии, то некому будет позаботиться о семье, которую наверняка ожидает гибель, – зато у России в этом случае останется престолонаследник. Если же цесаревич решит спасать семью, то, вероятней всего, погибнет, а Россия лишится наследника – и своей последней надежды…

Следующее любопытное мероприятие, состоявшееся в рамках VIII МКФ «Русское Зарубежье», называлось «Евгений Чириков – кинематографист» – вечер, посвященный 150-летию со дня рождения писателя Е.Н. Чирикова, с участием киноведа, специалиста по истории кинематографа Русского Зарубежья Натальи Нусиновой и правнука писателя, лингвиста и культуролога Михаила Чирикова.

Имя Евгения Николаевича Чирикова (1864, Казань – 1932, Прага) – беллетриста, публициста, драматурга –  на рубеже XIX и XX столетий было известно весьма широко. Наряду, скажем, с именами И.А. Бунина, Л.Н. Андреева, А.И. Куприна, Б.К. Зайцева, А.Н. Толстого.

Пьесы Е.Чирикова ставили прославленные театры по всей России, его произведения переводились на многие языки мира, а в издательствах выходили сборники и многотомники писателя.

Личность его отличалась многогранностью и широтой интересов. Наряду с литературной он занимался еще и общественной деятельностью, а во время Первой Мировой войны прославился как фотокорреспондент.

К кинематографу Евгений Чириков пришел не сразу. Одно дело пьесы, совсем другое – киносценарии. Да и вообще в начале XX века кинематограф был новшеством, и лет ему от роду было совсем немного – писатели не вполне представляли, что делать с этим «младенцем». Но тут, как чертик из табакерки, выскочил кинопромышленник А.А. Ханжонков, организовавший в 1910-е годы кампанию по вовлечению известных писателей в киноиндустрию. Таким образом, Е.Н. Чириков стал писать сценарии, по которым впоследствии были сняты фильмы: в 1915 году – «Любовь статского советника», студия Ханжонкова, режиссер Петр Чардынин, в 1917-м – «В их крови мы неповинны», режиссер М.Бонч-Томашевский, по пьесе Чирикова «Евреи», написанной в 1904 году.

В России эта пьеса в первое время была запрещена – в связи с обострением еврейского вопроса и участившимися еврейскими погромами в начале 1900-х годов. Зато состоялось триумфальное шествие пьесы по Европе, а потом и по Америке; она была переведена на многие языки и поставлена во многих зарубежных театрах. В 1905–1906 гг., несмотря на многочисленные препоны, пьеса, наконец, получила свое сценическое воплощение в России, чему воспоследовала весьма бурная зрительская реакция, поскольку изображаемое было весьма натуралистично и правдиво. В 1918 году был снят фильм «Девьи горы» (производство: Торговый Дом «Русь»), режиссер Александр Санин, – на основе переработанных Чириковым волжских легенд и сказаний о пришествии Антихриста. Это была его последняя работа в кинематографе.

В 1920-е годы Евгений Николаевич Чириков, как и многие русские интеллигенты, был изгнан из Советской России, причем «удостоился» личной просьбы/приказа от Ленина.

Путь его повторял «великий скорбный путь» большей части Белой эмиграции: Крым – Константинополь – София – Прага.

Дальнейшая литературная и общественная деятельность Е.Н. Чирикова проходила за границей. Посему в России имя его было предано забвению. Ныне открываются новые, неизвестные грани его таланта – не в последнюю очередь благодаря потомкам писателя: его внуку лингвисту и культурологу Михаилу Чирикову и внучке Валентине Чириковой, исследовательнице творчества Евгения Николаевича и хранительнице его архивов.

На вечере были представлены фрагменты из фильмов, снятых по сценариям Е.Н. Чирикова, а также уникальная кинохроника, запечатлевшая писателей Евгения Чирикова и Леонида Андреева на даче последнего в Финляндии в 1909 году.

Вне конкурса был показан документальный фильм о еще одном знаменитом русском изгнаннике – «Эмигрант. Борис Зайцев» режиссера Андрея Судиловского (производство киностудии «Русский путь» и студии социального кино «Вифсаида»).

Это картина о судьбе выдающегося писателя-эмигранта первой волны Бориса Константиновича Зайцева.

В 1920-е годы он, как и многие дворяне и интеллигенты, выехал из Советской России с тем, чтобы больше никогда туда не возвращаться. Семья Зайцевых осела в Париже, где тогда концентрировались основные литературные силы русской эмиграции. К тому времени Борис Зайцев уже состоялся как писатель, его имя было широко известно наряду с именами Бунина, Мережковского, Гиппиус, Куприна, Тэффи.

В эмиграции произошел перелом в его жизни и мироощущении, переоценка ценностей, переосмысление сущего; именно там он приобщился к вере, хотя в России особой религиозностью не отличался. Его эмигрантские произведения целиком и полностью проникнуты христианским духом, философией принятия и смирения. С ностальгическим и автобиографическим оттенком. Впрочем, последнее характерно для всех больших писателей-эмигрантов.

Справедливости ради заметим, что не только его, но многих эмиграция заставила раскрыться во всю силу, «распеться» в полный голос: Ивана Бунина, Георгия Иванова, Владимира Набокова, Марину Цветаеву.

Фильм Андрея Судиловского «Эмигрант. Борис Зайцев» обозначает не столько биографию и литературные достижения писателя, сколько его философию и духовный рост – возможно, это достигнуто посредством цитат, лирических и философских отступлений, которыми пронизана картина. Фрагменты из ранних и поздних произведений писателя звучат как комментарии к происходящему, а старые фотографии и кинохроника органично вплетаются в общую картину, создавая ее фон.

А фон этот – воспоминания о России, о юности и безмятежности, о Москве и Арбате, о родовом гнезде – именьице отца Бориса Зайцева в деревне Притыкино Тульской губернии (где ныне царит запустение), воспоминания о трагических событиях начала XX века, о бегстве и изгнанничестве, о жизни на чужбине, и еще то, как тоска по России постепенно сменилась привычкой к Парижу: «Некий уголок Парижа стал моим».

В картине принимают участие дочь Б.К. Зайцева Наталья Борисовна Зайцева-Соллогуб и его внуки Михаил и Петр Соллогубы.

Фильм Андрея Судиловского выходит за рамки просто писательской биографии, не в последнюю очередь благодаря общению и работе режиссера с внуками Бориса Зайцева, ныне живущими за рубежом. Для них Россия – нечто другое, нежели для нас, живущих здесь и сейчас. Интересно следить за этим преломлением – в картине всё время возникают параллели: Россия та и нынешняя, внутренняя и внешняя. А если расширить тему, то фильм о том, что Россия гораздо больше своих номинальных границ – и территориально, и духовно, и бытийно.

В рамках кинофестиваля состоялся также концерт Заслуженного артиста Автономной Республики Крым, автора-исполнителя Константина Фролова.

Константин Фролов – крымский поэт, бард, актер, сценарист, видеооператор, путешественник, спортсмен и экстремал, лауреат множества премий и кавалер множества орденов – в общем, личность сложносочиненная и разносторонняя (с каковыми нам на МКФ «Русское Зарубежье» обычно везёт). Как поэт он издал несколько сборников стихов, как видеооператор снял пару авторских фильмов, как актер выступал в Крымском академическом русском драматическом театре имени Горького, как бард неоднократно становился лауреатом фестивалей авторской песни. Жанровый диапазон песен: от романсов до гимнов.

На сцене Большого зала Дома Русского Зарубежья прозвучали стихи и песни автора, посвященные русской эмиграции, трагической эпохе разлома и духовному возрождению русского народа.

 «Маруся» («Marussia», 2013, Франция, Россия) – полнометражная игровая картина и дебютная работа французского режиссера румынского происхождения Евы Перволовичи.

Я ужасно устала, и нет больше сил,

И мысли приходят, меня беспокоя,

Что кто-то куда-то меня пригласил,

И там я увидела что-то такое!..

 Но, что именно, я точно не знаю…

Это и эпиграф, и лейтмотив, и жизненное кредо, и философская концепция, и просто любимый стишок обеих героинь.

История непридуманная, хотя и не биографическая: в основу ее легли конкретные события, герои, переживания, но художественный вымысел и импровизация также имеют свое законное место.

Прототипом главной героини послужила известная российская журналистка Лариса Штейман, несколько лет назад уехавшая во Францию в поисках лучшей жизни. Ну, может, не лучшей, но – другой.

В фильме снялась дочь Ларисы Мари-Изабель Штейнман.

Итак, главные героини – эмигрантки из России – мать-одиночка Люся и ее шестилетняя дочь Маруся оказались во Франции, стране своей мечты, – без денег, работы, жилья, гражданства, без каких-либо гарантий и почвы под ногами, имея лишь наивную, доходящую порой до абсурда веру в чудо, удивительное жизнелюбие, а главное, несокрушимую любовь и нежность по отношению друг к другу. С двумя чемоданами они день и ночь бродят по Парижу в поисках прибежища, встречая на своем пути разных людей и разное отношение. Это птичья перелетная жизнь, жизнь по принципу «будет день – будет пища». Причем добывать ее в поте лица они не намерены. А намерены найти кого-то, кто сумеет позаботиться о них.

С первых минут чувствуется их абсолютная неприкаянность в чужом, хоть и любимом городе, в потоке деловитых, озабоченных – основательных – парижан, и тоска по дому, по крову, проявляющаяся хотя бы в том, как тщательно маленькая Маруся обустраивает очередное временное жилище, как медленно и сосредоточенно достает из своего чемоданчика каждую вещь, будь то книжки, камешки, рисунки, игрушки, и ставит на отведенное ей место. Так, будто надеется задержаться в случайном доме надолго, навсегда.

Несмотря на безбытность и безбудущность мать и дочь счастливы, потому что вместе, потому что не разучились видеть волшебство, чудеса этого мира (читай: мелочи жизни, «родинки бытия», будь то витрины магазинов, рождественские ели, церковные свечи, театральные костюмы, спящие кролики, летающие целлофановые пакеты, мутные речные потоки), не разучились верить в красоту и отзывчивость мира, даже если он изо дня в день доказывает обратное. Вообще вера в то, что рано или поздно обязательно повезет (свалится с неба, устроится по щучьему веленью, по протекции рыбки золотой, по резолюции лягушки-царевны) весьма свойственна людям. Русским в особенности. И Люся не исключение: в ней удивительным образом уживаются взрослый и ребенок, реалист и мечтатель, сила и беспомощность, расчет и непосредственность, мудрость и легкомыслие. У Маруси тоже есть своя философия, не по годам глубокая, – за кадром порой звучат ее размышления: «В приключениях надо всегда иметь с собой всё необходимое: зубную щетку, крылья. Потому что надо всегда быть готовым на случай, если с нами произойдет что-то прекрасное». И вся их эмигрантская бытность проникнута этим поисками чего-то прекрасного, какого-то чуда, его предвкушением, ощущением: вот еще немножко, еще чуть-чуть, и тогда… И несмотря на то, что во Франции для них никак не находится места, и жизнь недвусмысленно выталкивает их обратно в Россию, они не торопятся возвращаться и не намерены сдаваться: было бы глупо отчаяться на пороге чуда…

Если быть объективной, то фильм противоречивый. Если быть мной, то фильм этот – нежный. По-другому и не могло получиться, если задачей режиссера было обнаружить «детское зрение», преломить фильм – (мир!) – через призму души ребенка, показать, как Маруся воспринимает все проблемы взрослых. Иными словами, как ребенок реагирует на трудности взрослого мира. А может, как взрослые не могут справиться со своими порой несуразными трудностями – и ребенок это видит.

К слову сказать, не так уж много нежных фильмов в этой жизни.

Плюс один, спасибо режиссеру…

  Автор: Анастасия Муртазина