БОГ УЧАСТВУЕТ

«Бомба»

Режиссер В. Тюлькин Студия «Ковчег», Алматы

«Взрывающееся» название «Бомба» вызывает страх и напоминает о войне. Но, как оказалось, в картине Владимира Тюлькина война совсем без боевых действий, хотя миром взаимоотношения главных героев тоже назвать трудно. Идея фильма шокирует, а факт её воплощения в жизнь вызывает очень много вопросов. К счастью, у нас есть возможность немножко приоткрыть завесу тайны, благодаря беседе с автором фильма.

— Владимир Викторович, какие обстоятельства привели Вас к созданию такой картины?

— Как-то раз на фильме Бодрова-старшего присутствовал известный казахстанский продюсер, мы были даже не знакомы с ним. Однажды он позволил мне и сказал, что у него есть тема, для меня интересная. Я приехал, он меня познакомил с Олегом. Объяснил, что человек сидел в тюрьме 10 лет, 3 года из которых снимал происходящее там на свой телефон. Я сразу понял, что это моя тема, потому что я очень люблю такие подпольные кадры, так как это кинематографично, мне нравится показывать то, чего ни у кого нет, и никто до меня не видел. Но когда я посмотрел материалы, я разочаровался, так как они меня не впечатлили. Я думал, на них фильм не сделаешь.

— То есть Вы придерживались мнения Вашего второго героя Тараса, оппонента Олега?

— Честно говоря, да. Тарас и Олег – две противоположности. У Тараса – художественная документалистика, он – художник, а у Олега – чистая фиксация. Я долго думал-думал, а потом как стукнет, что их нужно соединить как раз именно потому, что они две противоположности: они и как люди разные, человека же можно сразу определить. Предложил Тарасу сниматься, а он говорит: «Не хочу сниматься, и у тебя мне неинтересно».

— И как Вы вышли из положения?

— Решил, надо снимать этот процесс отказа от съемок. Предложил Олегу, он согласился. И я начал все это фиксировать, определенной  идеи не было, просто решил все снимать. Мне кажется, что в искусстве душа должна определять и направлять, я всегда студентов этому учу.

— А были какие-то сложности?

— Сложностей было невероятно много, но главная тревога касалась трансляции полноценно смонтированного фильма на этом кинофестивале. Я до последнего не знал, какую версию покажут. Но так как все прошло, как хотелось, я теперь точно не сомневаюсь, что в этом воплощении Бог участвует.

— То есть Вы – верующий человек, как и Ваш герой Олег?

— Тема веры в моих работах есть всегда. В Библии собрана великая мудрость и человеческая глубина.

— А как, в целом, оцениваете Олега?

— Я удивляюсь своему герою. У меня все герои мудрые, но этот вообще провокационный.

— Он действительно такой, какой он в Вашем фильме?

— Видимо, да. Других граней я не исследовал. Я сам вытаскивал из него то, что я хотел. Для нас материал – это человек. Мы создаем художественный образ. Олег – это, скорее всего, мое понимание того, каким должен быть человек. В кино человек – и материал, и объект исследования. В сочетании с образом человек – не просто документ. В Тарасе я тоже искал образ.

— Вы интересовались, как сложилась судьба Олега, чем сейчас занимается бывший заключенный?

— Не знаю, чем занимается сейчас Олег, но он женился и имеет двоих детей.

— Насколько мне известно, тюремные кадры, снятые не скрытой камерой, — это из фильма «Опыт креста» 1995 года. Как вообще удалось так детально снять лица заключенных и заставить их делиться своими мыслями перед камерой?

— Это такая режиссерская хитрость. Как писал Достоевский, «простота – это, в сущности, высочайшая хитрость». А я в принципе – очень простой человек, получается, и очень хитрый.

— Спасибо Вам, Владимир Викторович, за такой подробный рассказ и замечательную картину. Дальнейших успехов и побед!

Евгения Лемесева