Итак, территории культуры. Здесь вынужден говорить скорее тезисно, ибо подробный разбор уведет нас в такую политологию и философские дебри, из которых мы не выберемся даже с помощью весьма солидного тома аналитики происходящих сегодня в культурном мире событий. Стоит оговориться – транснациональных событий.
Приоритет на культурном пространстве сегодня, конечно же, у телевидения.
Говоря про сегодняшнее телевидение нельзя не отметить вопиющее расхождение между реальной жизнью, здравым смыслом, правдой и всей той виртуальной действительностью, которую демонстрирует нам телеэкран. «Современный телезритель постоянно пребывает в состоянии диссонансов: все, что транслируется телевидением (эфирным, спутниковым, кабельным, сетевым) противоречит друг другу и всем устоявшимся представлениям о реальности, о научном знании, о здравом смысле, о прекрасном и моральном». Это говорит декан высшей школы телевидения МГУ Виталий Третьяков. Не могу удержаться и процитировав его же несколько постулатов теории телевидения.
«1. Богу телевизор не нужен.
- Телевидение есть чужая свобода, выдаваемая за твою.
- Телевидение (во многом) существует для чем-то обделенных, в чем-то обездоленных или еще не обретших полноты жизни и собственной активности людей.
- Телевидение по содержанию своему должно быть инфантильным.
- Сегодня не аудитория влияет на телевидение, а телевидение трансформирует сознание и программирует поведение аудитории.
- Телевидение дважды парадоксально: будучи самым реальным СМИ оно одновременно является и самым виртуальным, а точнее говоря — ИЛЛЮЗОРНЫМ.
- Телевизионный контент — это реальное плюс телемифология.
- Телевидение есть главное средство управления массами в эпоху всеобщего избирательного права, т.е. так называемой представительной демократии.
- То, что показывают сегодня по телевидению, то и есть современная политика для масс.
- В современной цивилизации развлечение борется с информацией. А поле битвы телевизионный эфир.
- Все позволено, если это есть в телевизоре.
Массовая культура, а телевидение самый влиятельный повседневный ее представитель, все упрощает и опошляет. Это мы каждодневно видим на телевизионных экранах. Пандемия массовой культуры достигнутая посредством телевидения и, особенно, с появлением Интернета и сетевых СМИ, совпало с кризисом самой высокой культуры и профессионального искусства. Так называемый постмодернизм, сам не создав ничего приближающегося к образцам классического искусства, принялся «перерабатывать» эти образцы, расчленяя, уничтожая и опошляя их. Сегодня наш юмор и, особенно, телевизионный смех — это самодовольный смех торжествующей глупости, а не победы над ней, смех не исцеляющий, а заражающий. Во главе — пошлость. Пошлость, как избитость, отсутствие принципиальности, пошлость, как безвкусица, сдобренная сальностями.
И это уже, извините, не сфера высокого или низкого вкуса, а сфера политики. Вы никогда не задумывались над тем, для чего надо было власть в то время предержащим почти начисто уничтожить краевое, областное, районное телевидение, как и краевые, областные и районные печатные органы, внедрив на опустевшее, прежде очень оживленное и востребованное пространство общую и почти повсеместно безвкусную, а то и просто заразную жвачку, изготовляемую и тщательно контролируемую извне (надеюсь не надо разъяснять откуда и зачем). Причем, контролируется и отчасти субсидируется и поощряется (с помощью рекламы) не только изготовление, но и поглощение этой жвачки. Рейтинги, форматы, стопроцентная согласованность с сиюминутной политической или конъюнктурной тенденцией, а вовсе не свобода и уж совсем не степень востребованности, необходимости и реальной общей пользы стали определяющими для предоставления трансляции. Ведь было очень неплохое региональное телевидение, десятки передач вполне профессионально рассказывающих о местных новостях, освещающие, а часто и решающие местные проблемы, ставящие острые вопросы, влияющие как на кадровые, так и на промышленные, сельскохозяйственные, образовательные, культурные проблемы. Спектакли местных театров, выступления симфонических оркестров, местное народное творчество, детские коллективы, документальные и художественные фильмы, которые показывались на телеэкранах всей страны. Жизнь на местах вдруг оказалась не нужной новым хозяевам жизни, которые прекрасно понимали, что степень их управленческого дилетантизма, весьма обычной для того времени нечистоплотности и идиотического неумения думать о дне завтрашнем, на местах будут видны гораздо отчетливее, более выпукло и страшно. По этой же причине оказались не нужны и профессионалы, которые раньше работали совсем в другом формате и в общем-то совсем с другими целями, с пользой общей для всех, а не для кого-то в частности.
Почему сегодня наше общество лихорадит то от гельмановских пакостей, то от выставки «Осторожно, религия!», то от кривляний пусек у алтаря, то от занудных непотребств Богомолова, то от «Тангейзера» отнюдь не Вагнера, а Кулябина. Защитный их прием, что «художник на все имеет право!» в чистом виде от лукавого. Или — «в лаборатории можно все», или — «потомки разберутся». Это все оттуда же. Потомки, может, действительно разберутся. Но сколько посеянного зла, погубленных душ, смятения, неотличимости добра от зла подсчитать даже навскидку невозможно. А человечество уже не раз убеждалось, что когда добро и зло в их головах меняются местами, то неотвратимость погибели и в общем и в лично плане увеличивается многократно.
Теперь, как вы поняли, перехожу к театру, отвечая попутно на вопрос, почему я, вполне успешный когда-то драматург, чьи пьесы шли во многих, в том числе и академических театрах, теперь категорически отказываюсь от всякого с современным театром сотрудничества. Не нужен мне такой театр. Да и я, кстати, ему такому совершенно не нужен.
Мы в соц. сетях