Сразу оговорюсь.  Я высказываю свою личную точку зрения, и касаться буду только тех сфер культуры, которые близки и знакомы мне как профессионалу, как писателю, драматургу, кинорежиссеру, журналисту.  Но прежде еще одно отступление в сферу идеологии.  Или политики, если хотите.   И здесь за поддержкой мне бы хотелось обратиться к книге известного писателя и издателя Николая Александрова «Армагеддон русской культуры».   В ней немало очень интересных замечаний и наблюдений над тем, что происходит у нас сегодня в сфере культуры.  Но отправной точкой дальнейших своих рассуждений о состоянии сегодняшней культуры и почему оно сейчас именно такое, я бы выбрал следующие его рассуждения:

«В России изначально сложилась вертикальная иерархия, своеобразная лестница, на ступеньках которой разместились высокая культура и низкая культура.  На вершине всегда были лучшие, классические образцы произведений, в которых идеально сочетались глубокое содержание, идеальная форма и мастерство исполнения с непременным желанием явить пример положительного героя или обличить негативное общественное явление.  Середину этой своеобразной лестницы занимала масскультура, попкультура, развлекательная культура.  А низкая культура часто называлась бескультурьем, потому что не несла в себе жизнеутверждающего содержания, побуждающего к высоким идеалам, чувствам и свершениям.  Низкая культура презиралась обществом и выживала лишь в кругу маргиналов.

     Лет двадцать назад на современной культурной ниве России стал энергично внедряться новый взгляд на сферу культуры, уже не по лестнице, а «в плоскости», разделяя ее на сегменты с равными правами.  Навязывалась риторика о толерантности к инакомыслию, о равном праве на самовыражение всех и вся.  В действительности же шла пропаганда терпимости к бездарности, пошлости и примитивности.  Победным аргументом «борцов за свободу творчества» звучал вопрос: «А судьи кто?»  И даже выдающиеся деятели культуры скромно и трусливо умолкали.  Так начался агрессивный процесс размывания еще недавно четких границ между произведениями высокой и низкой культуры, а если совсем просто — между добром и злом.  И борцы за вседозволенность немало преуспели и продолжают активно вредить отечественной культуре.  А мы словно забыли о том, что терпимость ко злу — это путь деградации и духовной смерти. 

Продолжаю цитировать.  «Можно ли представить доктора «толерантно» относящегося к опасному вирусу, когда организм больного требует срочного вмешательства?  Ответ очевиден».

Мне бы хотелось сейчас развить это довольно точное сравнение медицины и культуры.  Попробуем представить нашу культуру больницей, где врачуют или должны врачевать пороки и болезни недужного общества, которое на самом деле сегодня больно немалым количеством болезней.  Испокон считалось, что вера, духовность, чистота мыслей, образованность, культура, правда, высокое мастерство действительно способны врачевать, давать надежду, учить, подсказывать путь излечения, успокаивать, возвращать душевное равновесие и т. д. и т. д.  Теперь представьте, что будет в такой больнице, если вместо родовспоможения вам будут вдалбливать, что вы неполноценны и порочны, а детей вам лучше совсем не иметь; если вместо умного психиатра вы войдете в кабинет случайно оказавшегося там душевнобольного, а офтальмолог вместо привычной таблицы заставит пялится вас на черный квадрат и убеждать, что вы слепой недоумок, не видящий и не понимающий гениальности врача, отказывающего  вам в праве иметь нормальное зрение.  Картина, возможно, и фантасмогоричная, чреватая полным изменением сознания и без того не очень здорового человека, но, к сожалению, не столь далекая от нашей сегодняшней культурной реальности.  Давайте присмотримся, кто сегодня в культуре лечит или пытается лечить наше общество, защищая свой вопиющий непрофессионализм воплями о «свободе творчества», «общечеловеческих ценностях» и праве художника на безграничное самовыражение.  Думается, врачи или медицинские работники попытавшиеся заявить о своей свободе самовыражения и праве лечить больного как и чем им кажется и вздумается, мигом бы лишились и места своей работы и права на профессию.  А в случае катастрофических результатов своей «лечебной деятельности», отправились бы по вполне предсказуемому маршруту или в сумасшедший дом, или, как говорили раньше, в места не столь отдаленные.  Добавлю к этому слова нового замечательного, на мой взгляд, главного редактора газеты «Культура» Елены Ямпольской: «Для недужного общества культура могла бы поработать доктором, однако сама оказалась сегодня на койке в карантинном боксе, куда без страха заходят либо люди с выдающимся иммунитетом, либо те, кто по сути своей сами инфекция и любой заразой принимаются как родные».

Потребительская идеология сыграла свою разрушающую роль в воспитании поколения эгоистов, которые свои права, не выходящие за пределы собственного драгоценного эго, назвали «общечеловеческими ценностями», которые вступили в жесткий конфликт с духовно-нравственными устоями всех традиционных культур и религий.  Современные установки защитников свободы личности это своеобразная транснациональная идеология, под защиту которой попали такие порочные явления как гомосексуализм, усыновление детей однополыми семьями, эвтаназия, аборты, феминизм и  другие виды традиционно безнравственного, которые де-факто нарушают все нравственные традиции.

Проводя линию на уничтожение традиционных для русской цивилизации смыслов, либералы особую ставку делали на молодежь.  Целью образования объявлялось, например, «воспитание культурного потребителя».  Не гражданина, не патриота, не слуги отечества, а шкурника, целью своей считающего постоянный рост потребления.  Такого никакая культура не спасет.

Зачем это делалось?  Зацикленный на употребление индивид при кажущейся внешней свободе всегда раб того, кто в состоянии его потребности удовлетворить.  Поднявшиеся на «либеральной революции» 90-х и растаскивании общенародной собственности хозяева жизни нуждались именно в таком населении…  Теперь ужасаемся, что выросло в итоге из наших сынков и дочек.  Вечные тусовщики, презирающие труд, разучившиеся читать и думать, отвергающие любые нравственные нормы, не знающие и презирающие свою страну и живущие в Интернете, где царит один закон: кто управляет контентом и доминирует в соцсетях, тот и формирует сознание