«Жизнь важнее кино»

В Екатеринбурге подвели итоги XXVII Открытого фестиваля документального кино «Россия». Жюри во главе с кинорежиссёром Сергеем Урсуляком главный приз единогласно вручило фильму Наталии Гугуевой«Форсаж. Возвращение». Эта картина стала не только событием нашего фестиваля, но и, пожалуй, одним из главных событий в документальном кино вообще.

Из истории

В первом фильме – «Форсаж» – рассказывалось о том, как после развала СССР на аэродроме Саки в Крыму между палубными лётчиками одного полка развернулись драматические события, которые чуть не привели к началу гражданской войны. Принятие присяги второй раз, разделение на «русских» и «украинцев». Благоразумие некоторых командиров, одним из которых был лётчик Тимур Апакидзе, не довело тогда ситуацию в Крыму до кровопролития. Несмотря на то, что аэродром Саки был единственным учебно-тренировочным комплексом в СССР, предназначенным для отработки лётчиками палубной авиации техники взлёта и посадки самолёта на палубу авианосца, Апакидзе сказал, что «не стоит этот аэродром братской крови. Ведь никто потом не вспомнит, кто первым выстрелил, а кровь братьев будет литься после десятилетиями».

Тогда часть крымских лётчиков, не принявших присягу Украине, улетели за своим командиром Тимуром Апакидзе в Россию, на Север. Они оставили родной аэродром Саки и свои дома на берегу моря. А кто-то семью потерял – разошлись буквально по национальному признаку.

События в Крыму и на Украине, которые произошли в 2014 году, заставили Наталию Гугуеву вновь вернуться к своим героям-лётчикам. Два украинских лётных полка в Крыму (в Бельбеке и Саках) в начале 2014 года во многом оказались в зеркальной ситуации по отношению к 1992 году. Начавшиеся в 2014 году авиабомбёжки на Донбассе, унёсшие в основном жизни мирных жителей, обострили противостояние украинских и российских лётчиков до предела.

– Уверена, что «Форсаж. Возвращение» нужно смотреть уже только после первого «Форсажа» и фильме о погибшем лётчике, Герое России Тимуре Апакидзе. Только тогда картина будет полной. Удивительно, но 15 лет назад Тимур пригласил делать фильм именно вас, дебютантку…

– Он очень долго искал режиссёра, и в том числе среди маститых документалистов, но никак не находил автора, который бы смог поймать дух авиации. Тогда он решил, что дебютантка даже лучше, что он будет мной управлять, а, по сути, сам напишет сценарий и выступит в качестве режиссёра. При первой нашей встрече он сказал: «Ты мне продиктуй 10–15 правил драматургии и режиссуры, и я всё сделаю сам». Открыл свою тетрадь. А я ему сказала: «… Только потом ты мне назовёшь порядок нажимания кнопок в самолёте, я пойду и слетаю». После этой встречи, на которой мы так сшиблись, всё было уже на доверии.

– Тема-то наисложнейшая. Тут не каждый мужчина разберётся, а вам доверяли?

– Ну, конечно, у меня был не мужской взгляд — я периодически удивлялась, радовалась каким-то вещам, которые для этих мужчин были абсолютно обычными. Но это давало им возможность вновь с любопытством взглянуть на свою профессию. У меня есть принцип: если снимаю фильм о какой-то профессии, то я изучаю всё, вплоть до документации и технических вещей, чтобы говорить с героями на одном языке. В то время, когда мы должны уже были снимать, затонула подводная лодка «Курск». Журналистов на пушечный выстрел не подпускали. А Тимур с риском для себя выбивал для нас съёмки, разрешения — его за это даже отстраняли от полётов, вызывали, отчитывали. Но он всё равно умудрялся сажать нас на вертолёты без разрешения, чтобы мы могли попасть на авианосец. Он очень верил в фильм. Однажды он пришёл в монтажку, посмотрел отснятый материал — увидел, как он кричит, как не очень хорошо где-то выглядит. Я его спросила: «что-то подрезать, убрать, может что-то тебе неприятно?» А он сказал: «Да нет, у меня есть ощущение, что я тебе уже больше доверяю, чем себе».

Сейчас смотрю на первый фильм и понимаю, что кое-что сегодня я бы сделала по-другому. «Форсаж» я тогда больше построила на интуиции. Сергей Мирошниченко после премьеры тогда, 15 лет назад, пригласил меня на первый в моей жизни мастер класс во ВГИК. Там сидели именитые люди, в том числе и Герц Франк. Смотрели мой «Форсаж», выходили и говорили «ошибка на ошибке, но почему фильм держит?.. » Конечно, я очень расстроилась. А Мирошниченко мне сказал тогда: «Никого не слушай в плане ошибок, потому что это тот редкий случай, когда картина снята не по профессии, а по сердцу». Он привёл в пример фильм «Калина красная», что мне было очень приятно…

Тимур Апакидзе — Герой России, лётчик-снайпер, генерал-майор авиации. Погиб 17 июля 2001 во время показательных выступлений на празднике в честь 85-летия военно-морской авиации в Центре боевой подготовки и переучивания лётного состава авиации ВМФ под Псковом. Кадр из фильма

– Когда заканчивали первый фильм, главного героя – Тимура Апакидзе – уже не было в живых?

– Фильм был полностью сделан, мы уже выверяли цветокоррекцию и узнали, что он погиб. Первую копию мы смотрели на девятый день. Он погиб на авиашоу. Когда я влезла в авиацию, то поняла, что очень сильные лётчики чувствуют свою смерть. Последний год перед его гибелью мы много общались с Тимуром, он смотрел наши материалы и насчёт финала картины говорил, что если бы это было игровое кино, то должна бы быть какая-то катастрофа. К нашему ужасу, так и получилось. Буквально на автомате мы снимали место его гибели – это было невыносимо тяжело, но с Тимуром была договорённость, что если будет какая-то трагедия, мы будем снимать, чтобы рассказать о смерти лётчика. Но картину о его гибели мы смогли сделать только через несколько лет – это надо было пережить, но при этом нам всем нужен был этот фильм. Мне – чтобы выплеснуться, Жене Кузнецову, главному герою картины «Форсаж. Возвращение», который руководил полётом на том авиашоу – чтобы немного отпустить эту ситуацию. Он до сих пор орёт во сне «катапультируйся!», потому что именно он давал эту команду, но Тимур её так и не выполнил… Потом на одном из фестивалей мне дали приз с формулировкой «За зыбкую грань между жизнью и смертью». Тимур говорил, что лётчики чувствуют в полёте, когда они переходят за эту грань, и надо возвращаться. Он даже говорил, что когда чуть не погиб при первом своём катапультировании, перед полётом подошёл к самолёту, а он – мёртвый, он его не чувствовал…

– Первый фильм был ещё предчувствием трагедии, которая произошла, да и происходит на Украине – лётчики так и говорили, что скоро брат пойдёт на брата.

– Я сама выросла в Днепропетровске. Вся эта тусовка, которая пришла к власти в результате госпереворота – Турчинов, Коломойский, Яценюк – учились в моём же Днепропетровском металлургическом институте, у нас есть общие друзья. Поэтому как разыгрывалась вся эта ситуация, которая привела к страданию людей, к крови, мне было понятно. У меня мама украинка, а папа донской россиянин. Эта ситуация стоила мне потери близких на Украине – у меня там родной брат, много родственников. Может быть, мы когда-то и помиримся, но мы уже перешли черту, когда повернуться друг к другу слишком тяжело. И кто мне вернёт теперь моих родственников, я не знаю. Возможно, с помощью фильма удастся объясниться со своими родственниками.

Когда мы снимали первый фильм, среди военных уже это витало. В 2000-м году в Крыму нам не дали снять ни один совместный полёт российских и украинских лётчиков, хотя они, конечно, были. Лётчики тогда сказали, что всё это плохо закончится…

Наталия Гугуева: «То, что на авианосце глохнешь, это не так страшно. Я никогда не думала, что от звуковой вибрации в груди может быть так больно…». Кадр из фильма

– Как в фильме «Форсаж», так и в «Форсаж. Возвращение» много политически опасных вещей. Надо иметь много мужества…

– Для меня жизнь важнее кино. Это принцип с первого фильма. Иногда я просто понимаю, что не имею права вмешиваться, хотя кино можно было бы сделать ещё острее. У меня остался убойный материал – мы снимали пленных украинских лётчиков, которые бомбили Донбасс, при том, что там были их семьи. Или такая страшная история – два украинских лётчика тоже бомбили, одного из них подбили, у него перебит позвоночник. Другого украинского лётчика – так он отбомбил – просто поймали местные жители и забили лопатами. Конечно, такое вставлять в фильм я просто не могла. Это бы ещё сильнее усугубило наши отношения. А нам бы сейчас хоть немножко примириться.

О съёмках

– У нас был случай при съёмке первого «Форсажа», – рассказала Наталия Гугуева. – Мы приехали на авианосец (военный корабль), денег – три копейки, камера старенькая, никаких стабилизаторов, конечно, нет. А на авианосце страшные вибрации – мы поняли, что ни одного кадра снять нельзя. И тогда кто-то из нас вспомнил, что кто-то из корифеев говорил, будто вибрацию можно погасить, утопив ножки штатива в кусках сала. Начали искать сало по авианосцу – конечно, ничего нет. У меня уже была истерика – Тимур Апакидзе принял решение звонить на землю. Использовали военную связь – за что Тимуру очень влетело, потому что информация пеленгуется другими странами – а тут сало… Когда лётчикам передали, что съёмочная группа просит сало, ну что они могут подумать? Ну выпить хотят наверно (смеётся). Вот прилетает истребитель, лётчик выносит коньяк – раз среди нас было две женщины – и копчёное сало. Можете представить? Вот это сало нас тогда и спасло, иначе бы мы ничего не сняли.

Съёмочная группа фильма: оператор Ирина Уральская (в кабине), режиссёр Наталия Гугуева, звукорежиссёр Николай Устименко. Фото: facebook.com

Наталья Шадрина

Источник: Областнаягазета