В последнее время многие кинематографисты перебрасываются между собой такими словами как: краудфандинг, франчайзинг, адвертайзинг, супервайзер, мейджор. Щеголяют этими словечками, как семечки лузгают. Многие, правда, выговорить эти слова не могут, но смысл, по всей видимости понимают. Ну, да ладно, народ у нас простой, ко всему привычный, так что ударим мейджором по бездорожью.

Вот недавно прошел культурный форум в Санкт-Петербурге, где обсуждалась судьба документального кинематографа, и где очень часто произносилось это слово. Петр Корягин, директор НП «Центр культурных инициатив» предложил создать систему мейджоров в документальном кино. Его поддержал Антон Малышев, директор Фонда кино, несколько ранее (не в Питере) об этом говорил об этом и еще кто-то из режиссеров. Так что же это такое? Что это за чудо-юдо заморское? Если буквально, то мейджор — это рынкообразующий финансовый гигант кинопроизводства. Я приведу цитату из Википедии , где разъясняют что такое мейджорство в России, в данном случае в игровом кино ( прошу прощения, но за стиль не отвечаю)

Это Тринацатистудийщина «Согласно свежей методе выплачивать госденьги не на фильм, а на компанию, дескать, может начнут отвечать за базар, выделено 13 компаний, тут же обозванных «мейджорами», имена, в общем, всё те же: «СТВ», «Дирекция кино», «ТриТэ», ЦПШ, «Профит», «Арт-пикчерз», «Базелевс/Таббак», «Коктебель», «Нон-стоп продакшн», «Рок», «Реал-Дакота», «Красная стрела», «Enjoy movies» и «Рекун-синема». Цена вопроса: 1500 лям деревянных на круг в год. Позже, как обычно, всё переиграли, и сделали питчинги а-ля «худсовет», которые дела не меняют — там те же люди собираются и кивают головами. На выходе то же бабло делится по «условно-возвратной схеме», но чтобы кто-нибудь что-нибудь хоть раз вернул — хрен. Идут суды, кинопроцесс — не очень».

Возвращаясь к документальному кино, можно сказать, что поставлен вопрос о создании больших киновидеостудий. И возникает много мелких вопросов: Где эти центры, студии будут созданы? Как они будут организованы? По какому принципу? Кто их возглавит? Я думаю, создание таких гигантов будет положительно воспринято чиновниками в Мнкульте. Почему? Да потому что иметь дело с 7 студиями или со 227 большая разница. Хлопот меньше. Но все это пока чистая теория. Практика намного богаче и интереснее. Главный вопрос, а на какие деньги будут организованы эти

студии? Ответ очевиден- те, кто это лоббирует надеются на бюджетные вливания. Это при том, что на все документальное кино, на все проекты было отпущено Минкультом в 2017 году 120 млн. руб.

Один мой знакомый, увидев эту информацию (про мейджоров) отреагировал так: «Это будет очень хорошая кормушка для некоторых, и хана для многих. Бюджетные потоки будут оседать у мейджоров. Они будут их переваривать. Закупят оборудование и будут сдавать его в аренду. Но технический прогресс скакнул вперед и уже нет монополиста, который сидит на технике и диктует цену. По Москве, да и в других городах много контор, где можно взять технику в аренду. Были бы деньги. Как сказал Андрон Кончаловский — снимайте на мобильные телефоны и делайте шедевры. И он отчасти прав. Качество изображения снятого на бытовую технику и профессиональную скоро сравняется ».

А у меня следом возник другой вопрос: — А что будут делать те, кто остался не у дел, не мейджоры? А это сплошь региональные кинематографисты, и небольшие столичные студии, еле сводящие концы с концами… Если раньше они получали (после конкурса, после экспертного жюри и всех процедур) бюджетные деньги на производство фильмов, то теперь получать не будут, и будут сосать лапу. Бюджетные потоки пойдут на большие студии. А где они будут эти студии? Естественно в Москве. Тут и к гадалке ходить не надо. Таким образом на региональном кино можно будет поставить крест.

Мы берем кальку с американского или европейского образца и пересаживаем на нашу почву. Получается в лучшем случае гибрид, а очень часто – урод. Это заметно в политике, экономике и искусстве.

Мне скажут — а вот в Якутии (Саха), Башкирии, Татарстане помогают кинематографу. Да, в силу возможностей там помогают, поддерживают национальный кинематограф. В Русских областях — нет. Ни в Омске, ни в Хабаровске, ни во Владивостоке. На пенсии нет денег. Не до кино. В Новосибирске финансируется два киножурнала в год по смете сто тысяч рублей каждый. И все. В других городах и этого нет. О ситуации в Иркутске недавно рассказывал бывший директор киностудии Александр Голованов — «Чиновники от культуры и образования наловчились фабриковать отчеты о несуществующих успехах. Заместитель министра культуры Иркутской области сфабриковал и отправил в Союз Кинематографистов РФ липовые отчеты о высоких рейтингах иркутского кинематографа. В результате, по оценке Союза наш покойный кинематограф удостоился почетного четвертого места в рейтинге регионов».

Документалисты снимаю свадьбы, корпоративы, работают на местном телевидении. Неопределенность и неуверенность в завтрашнем дне толкают некоторых кинематографистов к полету мысли, например, к такой:

— Надо равняться на Европу. Надо увеличить бюджеты картин. Как это сделать? Надо сократить количество картин, например, до десяти. На картину упадет 12 лимонов. Плохо ли?

-А как же другие киношники по всей России?

В ответ молчание.

-А ты уверен, что именно ты попадешь в эту десятку.

В ответ не только молчание, но и сопение…..

На мой взгляд, сейчас кое- как установились правила игры. И те, кто выжил, адаптировались к новой ситуации, участвуют в конкурсах, которые проводит Минкульт. А если говорить о качестве выпускаемых фильмов, то здесь напрашиваются несколько аспектов:

1. Должен быть контроль министерства не только при приеме заявок, но и на выходе, когда фильм готов. Эту работу (общественный контроль, который поддерживает государство), уже несколько лет проделывает Ассоциация документального кино Союза кинематографистов РФ, экспертная группа).

2. Было бы совсем неплохо, если бы Минкультуры прислушивался к тому, что говорит экспертное группа в своих Отчетах о просмотрах. ( Если фильм откровенная халтура, попал в черный список, то на следующий год его авторы не должны получать государственное субсидирование). Еще лучше, если у Экспертной комиссии по чтению заявок на субсидии будет не совещательный, а решающий голос.

3.Государственное финансирование должны получать люди, имеющие профильное образование (даже в столовой у повара требуют диплом кулинарного техникума) или те люди, которые уже доказали на фестивалях, что владеют профессией. (Дебюты — особый разговор).

Конечно, время не повернуть вспять, но меня не перестает мучить и такой вопрос (одни вопросы что-то), — А зачем было рушить государственную систему кинопроизводства? Выкидывать киношников на улицу, здания киностудий продавать, и вот через какое- то время, все начинать с нуля?

Мне скажут, мол, нельзя сидеть у разбитого корыта и скулить. Надо что-то делать. Да, не спорю, делать нужно, и крупные студии нужны. И было бы неплохо, если бы они были в каждом федеральном округе. Но делать это

надо так, чтобы не уничтожить то, что осталось. Хорошо, давайте создавать большие студии… Но на свои деньги. Не на деньги, которые отпущены государством на производство фильмов. Как вам такое? По стране несколько сотен мелких студий. В каждом крупном городе есть студии. Пусть объединение идет снизу, а не сверху. Пусть выберут себе худсовет, руководителя. Главный вопрос — аренда помещения. Но и он решаем. С областным правительством договориться будет можно.

Неплохо бы было, если бы во ВГИКе открыли мастерскую специально для регионов. И выпускники обязаны будут вернуться туда, откуда были направлены на учебу. В этом случае областное начальство будет всегда им идти навстречу.

Документальное кино не может быть только в Москве. И Россия это не только Москва. Повторю, но самое главное сейчас, не загубить нашими неуклюжими решениями то, что осталось от великого (не побоюсь этого слова) Советского кинематографа.

 

Кинорежиссер Владимир Эйснер