Российские документальные студии умирали мучительно и медленно. Они, как некогда могучие организмы, боролись с недугом, с надеждой на выздоровление. Но где-то там «наверху» решили эти организмы не лечить, не помогать им выкарабкиваться. В региональных студиях более не нуждались, были уверены – проживут и без них. Всё-таки не верилось, что больше в наших студиях нет нужды. В те лихие годы на грани распада была и сама страна. Наверно, также экипаж, находясь в затонувшей подлодке, надеется на спасение. В отчаянье стучат в корпус судна, подавая сигналы о том, что они живы, но наверху были глухи или притворялись. Судьба киностудий была предрешена, их определили на уничтожение.
Одним из таких «ненужных» организмов оказалась и иркутская — Восточно-Сибирская студия кинохроники. Она, как всякое прожившее свою жизнь существо без поддержки быстро состарилась, обветшала. Паркет посерел, кое-где вспучился от протекающей крыши, линолеум истёрся до дыр, из-за мизерной загрузки штаты сократились. Агония ощущалась и виделась невооружённым глазом. Комитет Госимущества оформлял документы законного грабежа и разорения документального кино. Когда всё было приведено под букву закона, пришли рабочие, стали преобразовывать киностудию под нужды новых хозяев.
Забегая вперёд, скажу, что сейчас два этажа бывшей киностудии забиты чиновниками Комитета по имуществу. Денег на переустройство, судя по размаху работ, было вдоволь. В выломанные окна полетела старенькая мебель, оборудование плёночного кинопроизводства. Оно теперь не было нужно. Человеческая цивилизация сделала следующий шаг в своей истории – перешла на цифровые носители, а замысловатые, уникальные механизмы, обслуживающие плёночное кинопроизводство стали более не востребованы. Их больше никогда не будут производить, они стали наглядной историей — музейными артефактами. Надо бы эту уникальность сохранить, как, к примеру, средневековую стенобитную машину, в которой исчезла нужда после появления осадных пушек-мортир.
Потомки не увидят реставрационного и копировального аппаратов, проявочной машины, приспособления для установки света при печати позитива – того самого, который потом киномеханики вставляли в проекционный аппарат в кинобудке и «крутили» нам кино: «Броненосец Потёмкин», «Подвиг разведчика», «Карнавальную ночь», «Летят журавли», «Обыкновенный фашизм», «Бег», «Жили-были семь Семионов», «Александр Вампилов» и созданную хронику-летопись Восточной Сибири за 70 лет. Всё это было сделано благодаря инженерной мысли для того, чтобы мы пошли в кино и увидели фильмы документальные и игровые, чтобы переживали за настоящих и выдуманных героев. А здесь, в конце двадцатого века (вроде во власти теперь люди, на первый взгляд, образованные) никто не озаботился, чтобы сохранить память. В (!) средневековье заботились, чтобы оставить свидетельства о том, как жили люди в те далёкие времена. А тут всё с грохотом летело в вышибленные окна киностудии, разбиваясь и разлетаясь на отдельные куски металла, из здания, построенного (!) специально под технологию плёночного кинопроизводства.
Среди кирпичного крошева, разбитого стекла, обрывков киноплёнки, круглых кинобанок случайно увидел торчащий край натянутого на подрамник холста. Я разгрёб кучу и освободил от мусора и пыли написанный маслом этюд студийным художником. На холсте был изображён берег Байкала. Ветер нагоняет небольшую пенистую волну, в кронах раскидистых сосен тоже «шумит» байкальский ветерок. Из проёма окна вылетел ещё один предмет, он несколько раз с треском перевернулся и застыл среди вороха студийных останков. Это была небольшая лестница о трёх ступеньках из мультцеха. По ней поднимался оператор-мультипликатор, чтобы глянуть в кадр. Она в 1969 году переехала с нами со старой студии – Польского костёла, исправно служила предыдущему поколению мультипликаторов и подставила свой горб операторам на новой студии.
Когда в 1959 году я пришёл на студию, она уже была, работала. В те годы ни о каком фирменном мультстанке и речи быть не могло. Мультстанки были только на больших студиях, включая Союзмультфильм, а титры к киножурналам и фильмам нужно было снимать и в провинции, но как говорят, голь на выдумку хитра. Взяли старую, отслужившую французскую камеру «Аскания», которая работала ещё от ручного привода, приделали к ней электродвигатель с покадровой съёмкой. Камеру прикрепили вертикально к поставленной на станине трубе объективом вниз, а чтобы контролировать происходящее в кадре, сделали небольшую лестницу с площадочкой наверху, куда оператор мог подняться и заглянуть в кадр. Она была из той молодой жизни. При виде её воскрешалось время первых шагов в профессии, когда мы делали капустники, когда нашей энергии не было предела. Она тоже олицетворяла память и была участником создания сибирской кинолетописи. Теперь она живёт на даче — подремонтирована и заново покрашена в тот же зелёный цвет, а случайно спасённый этюд висит на стене. По переезде в 1969 году из Польского костёла на новую студию из Москвы был доставлен настоящий мультстанок заводского производства. На этих станках было снято всё замечательное советское анимационное кино: и «Ёжик в тумане», и «Ну, погоди!», и «Простоквашино», и «Винипух», и ещё тысячи других любимых детьми и взрослыми фильмов. «Аскания» снова была отправлена на «заслуженный отдых». Когда студия была приговорена на уничтожение, мультстанок был разобран (ломать не строить), аккуратненько погружён на машину и отвезён, вы думаете в музей, нет — сдан на металлолом. Деньги, как и положено в таких случаях, были пропиты. Так закончилась история сибирской анимации.
Музейщики прозевали и много потеряли. А вот интересно, оставили ли, например, ангарские речники на память себе и нам обывателям хотя бы один колёсный буксир, работавший на паровой машине? Или наши авиаторы сохранили ли какой-нибудь аэроплан, на которых в конце двадцатых годов прошлого столетия наши деды осваивали небо Сибири? А сохранили ли первый реактивный пассажирский самолёт легендарный ТУ-104? Очень сомневаюсь. Ничего нам не дорого. Спасибо, что хроникёры (тоже наши деды), сняли эти «агрегаты» на плёнку. Кстати говоря, сюжет «Проводы ТУ-104 на пенсию» снят мною. Даже помню, это был последний рейс на «ТУ-104» Чита-Иркутск. Этот материал хранится сейчас в фильмотеке, а свою собственную историю кинематографисты беспомощно бросили, куда с этой громоздкой техникой прошлого? Самих-то из студии, построенной на деньги Госкино, попёрли на улицу и заполнили помещения так необходимыми отечеству чиновниками. Представляете, два этажа сидящих у компьютеров, передвигающих бумажки людей. А кинолетописи отечества нет.
Шла перестройка, новая обвальная жизнь стремительно сметала со своего пути всё, что могло что-то производить, приносить материальную и духовную пользу. Ощущалась какая-то предательская целенаправленность в разрушении. Вдруг стали не нужны не только киностудии, но и заводы большие и малые, а то и целые отрасли народного хозяйства. Говорили, что они не конкурентноспособны, видимо решив приобретать более технологичную продукцию за рубежом, а про кино вообще ничего не говорили, его словно никогда и не было.
Не знаю, как заводы, из которых сделали торговые павильоны, и разные промышленные отрасли, которые непременно будут возрождать, а наша студия была очень даже конкурентноспособна. Посудите сами: Призы и Дипломы жюри многих Всесоюзных кинофестивалей, «Серебряный Тур» из Италии, «Серебряный Дракон» и «Бронзовый Дракон» из Кракова, «Золотой Голубь» из Лейпцига — это высшая награда престижного европейского кинофестиваля неигрового кино. Наши сибирские кинематографисты достойно выглядели там, куда съезжаются и поныне побороться за культурную честь своих держав представители всей Европы, и там сибиряки были далеко не последними, а иногда и первыми.
А мы позволили развалить сибирскую документалистику. Технику выбросили через окна, мебель на свалку, мультстанок пропили, творцы, словно нищие бомжи, разбрелись по миру кто куда. В общем, от студии остались живописный неоконченный этюд и небольшая деревянная лестница из мультцеха. Возникает вопрос: кому выгодно, чтобы не создавалась отечественная память? Вот уже четверть века не ведётся кинолетопись Ангаро-Ленского региона. Иркутский областной кинофонд прилагает усилия к тому чтобы выходили отдельные выпуски хроники, но это не системно, а надо, чтобы эти выпуски были сродни безостановочно кипящей домне, из года в год. Теперь, по устоявшейся российской традиции, надо приниматься за возрождение кинохроники! Дурная голова ногам покоя не даёт!
Помню, был в Петропавловкой крепости и там работница музея демонстрировала механизм, созданный ещё при Петре Великом. Механизм, сооружённый из бронзовых деталей, исправно делал свою работу, поражая простотой. Какой-то мудрый, рачительный человек оставил, сохранил для нас, чтобы мы через триста лет увидели это чудо и ещё более остро почувствовали и поняли путь, который прошло человечество. Ведь в этом «человечестве» были и наши предки! А нам, оказывается, память нации без надобности.
Мы, уничтожая документальные киностудии по всей России, тем самым отказались и прекратили вести летопись своей державы. Ума не приложу, как можно было не углядеть в уничтожении региональных киностудий самую обыкновенную идеологическую диверсию, организованную нашими «доброжелателями», о которых постоянно говорит Никита Михалков в своих «Бесогонах». Позволить уничтожить хроникально-документальную студию, наработавшую солидную кинокультуру, профессиональные традиции, серьёзно заявившую о себе в России и в Европе – дело преступное. Самое интересное, что остался Союз Кинематографистов! Союз есть, а студии, вокруг которой должны расти и развиваться кинематографисты — нет. Хотя эта самая студия родила и пополняла ряды Восточно-Сибирского регионального (ныне Иркутского областного) отделения Союза кинематографистов РФ. Не было бы её и ни о каком отделении СК и речи быть не могло. Обрублен корень, которым питался Союз.
У нас в Ново-Ленино (район Иркутска) открыли филиал ВГИКа. Это был кинотехникум, где обучали профессии киномехаников, затем они разъезжались по городам, сёлам, деревням и демонстрировали населению фильмы, сделанные ВГИКовцами, теперь там учат делать фильмы. Не знаю, как к этому отнесутся ВГИКовцы, закончившие этот престижный институт в Москве, это другой разговор, но учить профессии – дело хорошее, однако что же получается? Это всё равно, что выпускать лётчиков не имея ни аэродрома, ни самолётов. Меня более всего беспокоит мысль о том, что скоро юные дарования выпустятся и начнут искать место, где можно было бы приложить свои профессиональные способности. Вы скажите: пойдут на телевидение. Там, думаю, балом правит журналист, а не кинематографист. То, что мы часто видим на экране телевизора уже набившего оскомину человека с микрофоном в руках, который своей персоной, по сути, заменяет всё изображение – это не то, чему учат кинематографистов, да и мест на всех вряд ли хватит.
Остро стоит вопрос (во всяком случае, в моём сознании) – вернём ли мы документалистику под патронаж государства? Будет ли в областном бюджете, наконец, узаконенная строка расходов хотя бы на ежеквартальный киноальманах, такой как «Земля у Байкала», который сейчас не очень регулярно выпускает Иркутский областной кинофонд? Дадут деньги – сделают, а не дадут… Кстати сказать, это небольшие деньги. Кинофонд открыл отдел по производству фильмов, люди хотят заниматься хроникой. Это — не информация, которой занимается телевидение. Такая работа могла бы послужить началом возрождения сибирской государственной кинолетописи и, вообще, региональной документальной кинематографии. Деньги, конечно, нужны, иногда посмотришь по телевизору сюжеты, где показывают разложенные пачки банкнот по всему полу комнаты какого-нибудь чиновника, который украл у государства некую сумму и оторопь берёт. Воруют мешками, на вес и государство терпит, может, пустить эти средства на благое дело – кинолетопись нации?
На этом, казалось бы, и надо закончить разговор, но не сказано ещё о желаемом будущем. Каким хотелось бы видеть развитие сибирского кинематографа, да и других регионов. Времена радикально изменились. Формат той ушедшей студии, наверно, уже не подойдёт. Нынче весной в Иркутске в современной библиотеке им. Молчанова-Сибирского состоялся круглый стол, организованный ВГИКом в рамках празднования 110-летия С.А. Герасимова, на котором директор Облкинофонда Ольга Александровна Аксаментова сделала сообщение о предполагаемом развитии киноотрасли. Её слова мне, например, понравились, они метили в будущее с современным прицелом.
В прошлом году на стратегической сессии организованной Иркутским отделением Союза Кинематографистов была высказана идея о создании Кинотехнопарка в Иркутской области. Технопарк – это организация, управляемая специалистами, главной целью которых является увеличение благосостояния местного сообщества посредством продвижения инновационной культуры, бизнеса и научных организаций. Предполагается, что Центр будет создан в формате технопарка не только для создателей кино, но представителей смежных профессий: дизайнеров, аниматоров, фотографов и многих других, что может дать возможность совместного использования дорогостоящего оборудования, залов, студий звукозаписи, которые недоступны небольшим, разобщённым компаниям. Примером организации подобного Центра является Государственный научный парк высоких технологий в районе ХуанХуаГан, расположенный на юге Китая, в котором разместились множества компаний в области кинематографии, телевидения, дизайна, интернета – отказавшись от своих неприспособленных для профессиональной работы помещений. При появлении такого Центра появится крупный субъект этой отрасли, который может заинтересовать федеральных, международных заказчиков и ведущих специалистов. Самой подходящей площадкой для реализации этого проекта в Иркутской области может стать здание и территория бывшей Восточно-Сибирской студии кинохроники, которую сейчас занимает государственная организация Иркутский областной кинофонд.
Идея отличная, в духе времени. Эти слова, да Богу в уши, а лучше бы иркутскому Губернатору, коммунисту Сергею Левченко, который, думаю, в Год кино обязательно поддержит прекрасную идею, памятуя слова Владимира Ильича Ленина: «Из всех искусств для нас важнейшим является кино». А если бы об этом задумался наш Президент Владимир Владимирович Путин, то и представить такое мне, например, просто не хватает фантазии. Наступило время, когда нужно помочь документальному отечественному кино, иначе мы перейдём точку невозврата.
—
Мы в соц. сетях