Памяти Сергея Кузьмина
Евгений Голынкин, режиссер, сценарист
Есть в нашей профессии человек, рядом с которым режиссер проводит больше времени, чем со всеми остальными членами съемочной группы вместе взятыми. С которым спорит больше, чем со сценаристом, которого ругает больше, чем оператора, и из рук которого выходит, в конце концов, то, что мы называем фильмом. Монтажер, или как сейчас мы стали называть некоторых наших коллег – режиссер монтажа.
Первый раз в титры я поставил такую строчку, когда начал работать с Сережей Кузьминым. Довольно давно, больше 10 лет назад. Картина была сложная, с временными переходами, с несколькими героями, с неявной драматургией. Как он меня разозлил при первой встрече! Посмотрел материал и начал задавать вопросы … К этому времени я уже от этого отвык… вопрос, вопрос, вопрос… ответ. Нет, снова вопрос о том же… еще раз… через некоторое время я уже сам не уверен, что мои ответы, исчерпывающие… всегда надо рядом надо иметь Фому-неверного, скандального и сомневающегося… И в результате картина сложилась быстро и легко, что со мной бывает совсем нечасто. Тогда в благодарность за упрямство я и написал первый раз в тирах – режиссер — монтажа.
Потом так мы и работали, но, зная, с кем имею дело, старался быть точнее. А потом случилась совсем пиковая ситуация, когда рушился из-за смертей и болезней большой проект. И тогда в титрах уже было написано – режиссер Сергей Кузьмин, потому как он самостоятельно справился с тяжелой и сложной работой. Потом еще… А потом он стал продюсером, автором и режиссером картины, которая была полностью биографична и самостоятельна, обзавелась своей фестивальной историей. Потом была пауза… Он переживал это тяжело и ему не хватило времени, (так складывались наши кинематографические обстоятельства) чтобы занять свое прочное место в нашей общей профессии. Но в памяти нашей он останется навсегда.
Наталия Гугуева, режиссер, сценарист
Я работала с Сергеем Кузьминым над фильмом «Жизнь всегда конкретна». Обратилась к нему на заключительной стадии монтажа, чтобы он сделал мне цветокоррекцию и окончательный чистовой звук. Казалось бы, эта работа не требовала никакого особо творческого участия Сергея, а, в основном, технического. И меня удивило, КАК он подошел к этому процессу. Во-первых, он полностью от начала до конца посмотрел фильм. Потом еще раз. Ему было важно понять и почувствовать фильм как единое целое. Я увидела, что он зажегся картиной, её героями, проблемами, поднятыми в ней. Он задавал много вопросов, касавшихся съемок и жизни героев. Мы часами говорили об этом. А потом стал давать свои правки по монтажу, по темпо-ритму эпизодов фильма, спорить, доказывать. И, надо сказать, что какие-то важные его предложения я приняла, и мы поправили фильм. А дальше он искал «цветовую основу», помогающую лучше передать замысел нашей картины. Он не просто хотел улучшить ее технически. Бережно и творчески подошел и к озвучанию. Я очень благодарна Сергею за этот его творческий огонь, вовлеченность в фильм, за его неравнодушие. Это очень редкое качество сейчас в нашей среде кинопрофессионалов.
Сергей Зайцев, режиссер, сценарист
Про таких как Сергей Кузьмин говорят: «на все руки». Казалось, не было на свете предмета, которого он не знал. Своими руками он мог починить автомобиль, компьютер, видеокамеру, не говоря уже о мобильном телефоне или стиральной машине. Он играл на фортепьяно, а в прошлом был почти профессиональным автогонщиком. В жизни ему даже
пришлось ремонтировать самолётные двигатели. И, конечно, он был великолепным монтажёром! В этом мало кто мог с ним равняться. Я настолько привык к тому, что у Серёги Кузьмина вся техника всегда идеально работает, к тому, что картину он делает «под ключ», включая цветокоррекцию и сведение звука, что сейчас чрезвычайно трудно представить, с кем можно будет сработаться?.. С Серёжей мы сделали шесть картин, три из которых имели хорошую судьбу. Они были показаны в разных странах и городах России и собрали много фестивальных наград. Только фильм «Союзники. Верой и правдой!» был награждён полтора десятка раз. Кроме того, ещё несколько картин Сергей, как режиссёр монтажа, сделал на нашей киностудии «Русский путь». И, смею сказать, что это лучшие фильмы студии. Серёжа Кузьмин полностью погружался в замысел фильма, мелочей, которые во время работы можно было бы монтажёру не брать во внимание, для него не существовало. Он спорил с авторами, упрямился, но если автор был непреклонен никогда не обижался, не говорил обидных слов. Он был предельно деликатен в работе. И, конечно, очень радовался, когда картина, которую он монтировал, получала признание. А в последние годы он увлёкся спортом, похудел на 20 килограмм и ставил рекорды по нахождению без воздуха под водой. Довёл свой рекорд до четырёх минут. Увлекался подводной рыбалкой. Что произошло там, на семиметровой глубине Волги под Астраханью, вечером 4-го января, никто никогда не скажет. Сергей почти успел всплыть, но метра, как рассказывают те, кто его спасал, ему не хватило. Сколько замечательных картин мог бы ещё сделать Серёжа Кузьмин! Но у Господа были другие планы. Его единственная дочь Анастасия учится на режиссёра неигрового кино.
Сергей Литовец, режиссер, оператор
Сергея Кузьмина я знал около двадцати лет. Я познакомился с ним на казанском телевидении, где мы, как операторы, снимали тогда автогонки. Он всегда поражал своей собранностью и ответственным отношение к делу. В те времена я купил свою первую «девятку» и не раз обращался к нему за советами. Он с охотой их давал, раскладывая всё по полочкам со свойственным ему перфекционизмом. Вообще, с техникой он был на «ты». К примеру: когда вел автомобиль складывалось впечатление, что он летит точно рассчитав траекторию полёта.
В Москву мы перебрались почти одновременно и сняли одну на двоих квартиру. Всё делили пополам: радости и житейские невзгоды. Помогали друг другу. Я никогда не слышал от него ни раздражения, ни упрёка. Была у Серёги способность быть своим…
Когда моя семья переехала в Москву, мы стали с ним видеться реже, но дружба осталась. К тому же мы часто вместе работали. С ним было комфортно, надёжно, я всегда знал, что Серёга меня не подведёт.
Спустя время из оператора он вырос в режиссёра документального кино. Очень жаль, что ему мало удалось сделать на этом поприще. Как-то Сергей позвонил и предложил мне в качестве оператора снять фильм о его малой Родине – городе Онеге. Это была его первая работа в качестве режиссёра. Я понимал, что моя помощь ему пригодится на съёмках. Там я узнал его с новой стороны, как подготовленного, зрелого режиссёра, конкретно знающего, что ему нужно, а это так редко можно встретить сегодня, тем более у начинающих режиссёров. Он по-настоящему болел за свой город, с нежностью блудного сына ходил по заброшенным улочкам, показывая, что город жив и люди пытаются выжить. Он мог разговорить онежского чиновника на такие зыбкие темы, что я поражался, как это, в принципе возможно сделать?! И вообще Серега Кузьмин был талантлив во всех делах, за которые брался. Эти таланты помогали ему в работе и
творчестве. В этом был весь Серёга. Он умел воспринимать людей такими, какие они есть, умел прощать и с пониманием относился к человеческим слабостям. А как он готовил и как любил встречать гостей, знают те, кто бывал у него в гостях. Серёга был светлым человеком, и поэтому к нему тянулись люди, и каждый знал, он всегда поможет, не оттолкнёт, что бы не случилось. Тяжело терять друзей. Я не знаю, как буду обходиться без его нравоучений, советов, его рассказов о новых увлечениях. Сергей Кузьмин останется в мой памяти как большой друг и человек с открытым сердцем.
Татьяна Литовец, режиссер
До сих пор невозможно поверить, что больше нет на белом свете Сергея Кузьмина. Трудно смириться со смертью – тем более, когда это очень рано…, когда так нелепо…, когда очень нужен…, НО…
В воспоминаниях он всегда остаётся жизнерадостным с улыбкой на лице со своей житейской мудростью и с профессиональным отношением к работе – какая бы она не была.
Мне довелось познакомиться с Сергеем ещё в Казани, когда он работал на телевидении. В то время он вместе с моим мужем Сергеем Литовцом снимал автогонки. Мне не раз доводилось видеть, как и сам Кузьмин на серьёзной скорости рассекает по дорогам на своей девятке, и это не от безбашенности, а от таланта водить машину, когда всё под контролем. И не страшно было садиться к нему в машину, потому что за рулём был надёжный водитель.
После переезда в Москву, а это уже около пятнадцати лет назад, наша семья сблизилась с Сергеем и на житейском уровне, и на профессиональном и на человеческом. Невозможно забыть его дни рождения, на которых мы ежегодно встречались. В августе мы знали, что идём к Серёге. Он любил отмечать свой праздник, всегда сам очень вкусно готовил, приглашал друзей, а их становилось с каждым годом всё больше, потому что в любой компании Серёга был своим парнем. Всегда было очень весело и непринуждённо. Да и вообще он был очень гостеприимный и хлебосольный, любил что-то изысканное и необычное.
В работе с ним было тоже по- домашнему комфортно. Можно было положиться на все сто, помню мы с ним снимали ролики для одной вертолётной компании. В один день мы с ним полетали и на вертолётах, и на лёгких самолётах. После первого же полёта, меня так укачало, что я думала не выживу, так Серёга снял всё сам, без какого — то надрыва, геройства и ещё у него хватало сил поддержать меня. После этой съёмки я поняла, что режиссёр с оператором должны быть «одной крови». Ещё я помню, как мы монтировали концертные номера для квартета им. Д. Ойстраха. Тогда я отметила для себя, что Кузьмин очень музыкальный, ведь монтировать музыку, тем более классическую не так — то легко, есть своя специфика, он быстро уловил то, что я хотела, а главное он очень осторожно предлагал своё, и не ради того, чтобы показать, что данное предложение лучше, а только для того, чтобы посмотреть ещё один возможный вариант.
С Сергеем было, действительно, легко и надёжно, можно было поговорить обо всём на свете, как с подругой, можно было спросить совет, и он давал его, можно было пожаловаться на судьбу, а он доказывал обратное и казалось, что действительно, мои проблемы – это не проблемы, а блаж. Не на один вопрос, он не отвечал – «не знаю»,
всегда находил ответ и раскладывал всё по полочкам. Он был талантливым человеком, он умел дружить, он умел творить и радоваться жизни. Всегда грела мысль, что живёт такой парень, что, если что…. Кузьмин поможет, и это работало… он помогал… Я до сих пор не могу стереть запись его контакта в своем телефоне, где написано Серёга Кузьмин, потому что уж очень трудно в это поверить, и легче услышать на другом конце, что абонент временно не доступен, чем осознавать, что Серёги Кузьмина с нами больше нет.
Стас Раздорский, режиссер, сценарист
Самое загадочное в жизни Сергея — это его уход…
На 9 дней, на поминках, я, пожалуй, впервые увидел в одном месте столько интересных, умных талантливых людей. «Наверное, это и есть творческая элита» мелькнула мысль. Среди нас ходила тихая, не совсем земная девушка — его дочь. Раненая смертью отца, держалась она просто и мужественно.
Вспоминая Сергея, размышляли о тайне его смерти — плавая под водой 3 часа, он утонул в ледяной глубине моей любимой Волги. Что это было? Трагичный случай? Чья-то злая воля? Или его самого — не понятный для нас умысел? Ведь его друзья говорили, что он давно хотел переступить видимый только ему одному рубеж в его жизни — и куда-то уйти…
Оглядывая пришедших на поминки людей, я думал — какое наслаждение было общаться не только нам с ним, но и ему с нами — встречаться, работать, дружить, спорить и расходиться, побеждать и «обмывать» награды на фестивалях. Какой кайф было так жить! А он взял и ушел…
Свела нас с Сергеем Таня Скабард. Приехав в Отрадное, мы посидели у него на кухне за чаем, познакомились. А потом, когда мы собрались в первый наш рабочий день — захлопнулась сквозняком дверь в монтажку, и мы оказались запертыми в маленькой комнатке без связи с миром — все три мобильника остались в наших плащах в прихожей.
-Это хороший знак, -сказал Сергей, -значит работа будет трудной, но мы справимся.
— А сейчас что делать с этим « знаком» ?- спросил я.
Ни ножа, ни отвертки под рукой не было, но у Лены случайно нашлась в сумке пилочка для ногтей. Ею Сергей умудрился разобрать весь замок, вынул его по частям из двери и выпустил нас на свободу…
По нему можно было сверять часы. Если даже в шутку мы договаривались встретиться в 11.17 — он приходил росно в 11.17, если в 12.37 — то он появлялся ровно в 12.37! У него никогда не «зависал» компьютер, не было никаких технических пауз. Даже если в здании вырубался свет — у нас все работало ! Он никогда не ел. Мог только выпить чай.
-Мозгам же пища нужна. Соображать ведь надо,-уговаривал я его.
— Поэтому я и не ем, чтоб лучше соображать.
В работе с ним мы постоянно сдерживали его творческие порывы. В наше отсутствие он так и норовил смонтировать эпизод по -своему.
Конечно, он был не просто монтажер, а режиссер монтажа. И в фильме «Россия- Германия» остались некоторые его монтажные предложения.
Ближе к концу нашей работы ему часто стали звонить — организовывалась какая-то студия. И он часами разговаривал, не отрываясь от монтажа. В левой руке у него был мобильник, а пальцами правой он бегал по клавиатуре, одновременно слушая и трубку и нас .
-Как ты так можешь? — удивлялся я.
— У меня же в мозгу два полушария. Одним я общаюсь с вами, другим — с ними.
… Дорогой Сергей. Я не знаю — какое там небо, цветы, какие реки и облака. Какие теперь вокруг тебя люди… Надеюсь, что есть там и кино, и монтажные столы…Или что-то другое, новое, более притягательное для тебя, куда так неожиданно и бесповоротно унеслась твоя душа. Здесь же, в наших душах ты сумел оставить несочетаемое — нестерпимую боль и одновременно радость в воспоминаниях о тебе…
А это — вопреки нашей жестокой, беспощадной жизни — помогает нам оставаться людьми.
Татьяна Скабард, режиссер, сценарист
С Сергеем мы познакомились более 10 лет назад. Он был монтажёром пяти моих фильмов: «Двое в городе», «Вернись в Сорренто», «Вечный странник», «Всё проходит» и «Последний парад Беззаветного». Уже во время работы над первой картиной меня поразила исключительная техничность и грамотность монтажёра, умение реставрировать любой, казалось бы, совершенно «убитый» архивный материал. Он был хорошим товарищем, человеком, на которого всегда можно было опереться в сложной ситуации. Светлая ему память.
Ольга Стефанова, режиссер, сценарист
Садиться за монтаж с Серёжей было одно удовольствие. Он умел своей чуткостью как-то гасить мои «муки творчества», умел начать писать на белом листе – и я уже смелее подтягивалась за ним…
На монтаж нашего фильма «Станция Восток. На пороге жизни» ушло много месяцев. Он погружался в материал кино, как в свой, любил моих героев, любил детали… Было невероятно легко работать с ним! Такое чувство ритма, стиля…
Отзывчивость, доброта – главные Серёжины качества. У него жил кот, Васька. Серёга подобрал его на улице избитого, изуродованного – кто-то сильно поизмывался над котёнком. Ветеринары сказали – усыпить, безнадёжный. Но Серёжа его выходил, вырастил. И так разбаловал в итоге, что кот стал есть только ту рыбу, которую поймает и привезёт ему Сергей. От магазинной, рыночной, живой – нос воротил.
Серёжа каждые выходные за рыбой мотался. Очень любил нырять, подбирал себе подводное снаряжение, дышал этим… Уговорить его на выходных заняться чем-то другим было невозможно: «Ваське есть нечего!»
Я очень искренно прошу, чтобы Господь там, в Царствии Небесном, отблагодарил Серёжу стократно за всё то добро, которое он сделал мне в жизни – за все его силы и время, вложенные в работу со мной, за стопроцентную безотказность, когда нужна была помощь, за килограммы рыбы, которые он привозил и щедро раздавал своим друзьям…
Спасибо, Серёжка. Вечная тебе память.
Материал подготовил Сергей Зайцев
Мы в соц. сетях