« Размышления о научно-популярном кино.

                                  Дмитрий Завильгельский»

          Недавно я оказался на премьере фильма Дмитрия Завигельского «Шульган-Таш» в Доме Кино. Зная, что это не просто документальный фильм, а научно-популярный, я машинально настроился на урок физики или на что-то аналогичное, что должно расширить мой кругозор в науке, но артистичная форма, ритм, киноязык так захватили меня, что я утратил ощущение границы между игровым и неигровым кинематографом. Это было просто кино. Но ведь так и должно быть! Когда после просмотра я подошел к Дмитрию, чтобы пожать ему руку, то узнал, что в апреле он получил Приз Оргкомитета фестиваля кино, науки и современного искусства «Гагарин.doc», который проходил в Саратове и Оренбурге, «За заслуги в популяризации науки». Наш разговор быстро перешел в дружескую беседу, и я записал Димины мысли, чтобы поделиться ими с широким кругом коллег:

     Научно-популярное кино востребовано сейчас. Долгое время оно отсутствовало в общей тенденции развития кинематографа, но вдруг произошёл некий переломный момент: стали появляться фестивали на эту тему, зрители проявлять интерес к этому виду кинематографа. Недавно на фестивале  «Гагарин.doc», в рамках профессиональной программы  прошел круглый стол «Перспективы развития научно-популярного кино». Меня туда тоже пригласили. Говорил я достаточно сумбурно, но осмысление этого разговора спустя какое-то время структурировало мои размышления на тему научного кино.  

     Начнём с того, что моя основная мысль сводилась к простому утверждению: «будет финансирование научно-популярного кино со стороны государства, значит этот вид искусства будет развиваться и иметь какие-то перспективы развития, не будет финансирования – не будет и кино». Но это упрощённая формула. Известны случаи успешных популяризаторских проектов, финансируемых за счёт продажи билетов на популярные шоу и лекции. Среди них – форум «Учёные против мифов» и культурно-просветительский центр «Архэ». Надо сказать, что такая форма популяризации, как лекция известного учёного, привлекает достаточно много публики. Рекордсмен среди популяризаторов – Станислав Дробышевкий,  собирает если не стадионы, но тысячи зрителей единовременно точно. Кстати, мой фильм о нём «День антрополога Дробышевского» был как раз спродюсирован центром «Архэ» и финансирование было собрано на краудфандинговой платформе «Планета.ру». Но это скорее исключение из правил. Краудфандинг можно привлекать как источник дополнительного финансирования, но больше как средство рекламы ещё не снятого фильма (люди покупают билеты до того, как фильм сделан). Всё-равно без государственной поддержки научно-популярному кино не обойтись, и тут надо понимать, что эта поддержка должна быть более значительна, чем у обычного документального кино. Все же в научно-популярных фильмах используются и постановочные сцены, анимация, графика, требуется более проработанный сценарий и участие сторонних специалистов – консультантов, чей труд тоже должен быть оплачен. Но об этом чуть позже. Сейчас пока такого понимания у чиновников нет, и на научно-популярные проекты выделяют столько же денег, что и на классический документальный фильм. Но уже хорошо, что в повестке господдержки появилась такая опция как научно-популярное кино, и уже прошло несколько успешных очных защит проектов на эту тему. Эти защиты показали, что у нас есть авторы и режиссёры, готовые заниматься популяризацией почти забытого вида кинематографа.

        Теперь о самом главном. Есть простая мысль, что научно-популярное кино есть там, где есть предмет — сама наука. В Советском Союзе учёные были в почёте, на науку выделялись огромные средства, поэтому и была такая сильная школа и индустрия научно-популярного кино. Потом был провал, поскольку учёные разъехались по заграницам и инфраструктура науки долгое время влачила жалкое существование. В последние годы стал наблюдаться подъём науки: стали возвращаться наши учёные, уехавшие когда-то, государство стало вкладывать деньги в институты, развилась очень успешно грантовая система поддержки фундаментальных исследований. В связи с этим движением скорее всего и возникла необходимость возрождения научно-популярного кино. Что будет происходить сейчас, сложно сказать. Современная наука существует совсем по другим законам, чем раньше, и её эффективность напрямую связана с глобальными процессами, происходящими в мире. Современный учёный интегрирован в мировое сообщество таких же специалистов в своей области, и уже работать в отдельно взятой закрытой «шарашке» как в 50-е годы прошлого века не сможет. Если негативные процессы будут продолжаться и развиваться, то как не поддерживай со стороны государства производство научно-популярных фильмов, этот процесс опять сойдёт на «нет», как и в 90-е. Не о чем будет рассказывать, кроме как о базовых понятиях — «закона Ньютона» или «Теории относительности». Тем более, что мировая наука идёт вперёд, и в этих областях тоже много нового открыто и будет со временем открыто ещё. Эта ситуация настораживает больше всего, но будем оптимистами и давайте надеяться, что ситуация в мире стабилизируется, международные исследования и контакты будут успешно продолжаться и развиваться, и нам будет о чём снимать научное кино в будущем, иначе просто на этом можно закончить этот разговор, но мы его продолжим.

     Раз мы уже заговорили про Советский Союз и мощную советскую школу научно-популярного кино, надо сказать одну важную вещь — не смотря на то, что в то время эти фильмы были очень нужны и востребованы, сейчас они морально устарели. Да, есть имена советских классиков жанра, которые останутся с нами всегда в истории кинематографа и не только российского, но и мирового, чьи фильмы смотреть и сейчас массовому зрителю интересно, но их по пальцам рук можно пересчитать, — это Александр Згуриди, Владимир Кобрин, Семен Райтбурт, Феликс Соболев, Валерий Чигинский и многие другие замечательные режиссеры. А вот вся остальная продукция студий научно-популярных фильмов остаётся только для ценителей, студентов, киноведов и историков. Ещё в конце «девяностых» мне один из наших классиков с горечью и по секрету сказал, что одна американская компания хотела, пользуясь неразберихой, выкупить права на весь архив «Центрнаучфильма» по дешёвке, но отказалась из-за того, что в современном кино это невозможно использовать. Да, в своё время эти фильмы вдохновляли молодых советских людей идти в науку, образовывали народные массы, несли важнейшую просветительскую функцию. Сделаны они мастерски, технически порой даже лучше современных, но изменился ритм жизни, эстетика, а главное, сама наука и технологии резко шагнули вперёд. Поэтому, как и в науке, будем базироваться на этих достижениях советских режиссёров, поставим советскому «науч-попу» памятник и будем двигаться дальше.

        А что дальше? Вот самый важный вопрос. Иногда мне его задают учёные-герои фильмов: «Ваш фильм будет как у BBC?», имея ввиду что эстетика научно-популярного кино формата телеканала BBC это есть некий «знак качества». Я честно отвечаю, что нет, у меня свой стиль и копировать других никогда не буду, да и стиль BBC мне совсем не интересен как зрителю. Это не значит, что он плохой, отнюдь, это коммерческая история, повторить которую у нас в России, наверное, можно, но непонятно зачем. Фильмы National Geographic, BBC и прочий качественный иностранный контент — это сложившийся конвейер, с мощнейшим финансированием, производственной базой и прочими подобными атрибутами. Это завод, а мы — кустари. Но это не значит, что это плохо. Порой произведённый вручную товар рукой мастера ценится гораздо выше, чем сошедшая с конвейера подобная вещь. Не знаю, что будет в будущем, но пока у наших режиссёров, задумавших снимать научно-популярное кино свой путь. Можно копировать западные фильмы, можно советские, можно изобретать что-то своё. От того, какое количество научно-популярных фильмов будет производится в России, и кто их будет снимать, будет зависеть будущее. Я выбрал третий путь и честно говоря не считаю себя режиссёром научно-популярного кино, хоть часто меня так и представляют. Я документалист, просто герои моих фильмов в основном учёные, и в какой-то момент я стал их рассматривать вместе с предметом их исследования – наукой. В этом и состоит «фишка» моих фильмов: мы показываем жизнь человека, а наука — это его мир, как и любой другой мир вокруг. Поэтому рассказать о том, как устроен мир героя фильма тоже интересно.

         В фильме «В ожидании волн и частиц» герои живут жизнью обычных людей: семья, общественная деятельность, работа… А вот о работе мы и рассказываем чуть подробнее, чем просто показываем взаимодействие людей в лаборатории. «А его в ЦЕРН может не пустить жена?», — говорит жена одного из героев. «Да, она считает что ЦЕРН это Диснейленд для физиков», — отвечает герой. «Я понимаю его жену», — со вздохом отвечает жена  героя-физика и следующим кадром наш профессор уже в помещении пульта управления Большого андронного коллайдера, а после мы попадаем в мир элементарных частиц, о которых рассказывает диктор на примере анимации. И не важно, поймёт ли большинство зрителей то, что говорит диктор, но диалог жены и мужа-физика понятен всем.

         Вдохновившись успехом этого фильма, я стал снимать в таком же духе: если можно сказать кратко, то герои — как документальные персонажи, наука их мир, в котором они существуют как в мире бытовом. Развитие это жанра, как я его называю, «документального науч-попа» для себя считаю интересным, но не призываю снимать так.

        Если говорить в целом о возрождении индустрии, то считаю, что у нас всё идёт хорошо и по правильному пути: режиссёры и продюсеры, желающие снимать научно-популярное кино есть, пока их мало, но они есть. И если инфраструктура науки сохранит своё существование, а также будет поддержка со стороны государства и запрос со стороны общества, то всё будет развиваться. Здесь самый важный момент — направить их «желание в правильное русло». Порой талантливый выпускник творческого вуза может попасть под обаяние лжеучёного, которых тоже немало вокруг. Примеры таких фильмов есть, не буду называть, чтобы не делать рекламу. Что в этом случае делать? Я категорически против любого вида цензуры, но в данном случае важен общественный контроль со стороны сообщества учёных-популяризаторов науки. А главное, создание среды общения между авторами и их потенциальными героями. Мне в этом повезло – я сам из семьи учёных и получал первое высшее образование в МГУ им. Ломоносова, поэтому  вращаюсь в этой среде постоянно. В Советское время такой средой общения были киностудии. Это имело очень важное не только производственное значение, диктуемое плёночной технологией, но и формировало среду. Хотя  возрождать сейчас «Центрнауфильм» не вижу смысла. Люди привыкли работать самостоятельно, малыми студиями и группами. Технологии производства  изменились, но необходимость общения осталось. Поэтому так важны фестивали, мастер-классы,  на которых, как на танцах, учёные будут знакомится с режиссёрами и создавать творческие пары. И может быть не только творческие… Это направление и надо развивать по мере возможностей. Что и начинает происходить сейчас.

Дмитрий Завильгельский,

Сергей Головецкий